Леонид Парфёнов. Творческий вечер в Большом зале Филармонии СПб, 26.05.13
Отправляясь на это мероприятие я не представлял себе, чего, собственно, ожидать. Но сравнения с творческим вечером Познера напрашивались автоматически, хотя бы потому, что мероприятия проводились в одном и том же месте, не предназначенном для подобного формата. Но об этом я скажу позже.
Без долгих предисловий в стиле "ну вот мы и расселись по местам", к сути. Зал был заполнен на три четверти. На сцене - большой экран и два столика с книгами. Вечер начался с видеонарезки передач и репортажей Леонида Геннадиевича, которой начинался первый творческий вечер в Санкт-Петербурге 8 лет назад. Затем вышел виновник торжества, и некоторое время рассказывал о своей серии книг "Намедни. Наша эра". При этом он сделал отступление, пригласив публику присылать ему бумажки с вопросами, "чтобы поскорее перейти к жанру диалога".
Наверное, это была самая интересная часть вечера(если сравнивать с другой частью). Вообще, "Намедни" это очень интересный проект, который касается не только исторических событий и описания каких-то деталей быта из нашего недавнего прошлого, но местами приближается к какой-никакой интерпретации советской эпохи, зачастую в позитивном и ностальгическом ключе, в чём большой плюс проекта. Помимо того, что он очень качественно сделан, невозможно не увлечься. И, конечно, проект напрямую ассоциируется с Парфёновым и ни с кем/чем иным. С другой стороны, Парфёнов не является ни философом, ни историком, и глубинного анализа феномена советского модерна у него нет, даже попытки нет, что ярко показала следующая часть вечера - с вопросами.
Мы привыкли видеть Парфёнова в студии, где он в репортажной манере подаёт информацию, привыкли видеть его ходящим по улицам городов, рассказывающим те или иные факты. Но я не припомню его часто в диалоге с кем-то или берущим интервью.
Вторая - бОльшая - часть вечера получилась гораздо хуже потому, что этот зал не предназначен для того, чтобы кто-то бухтел в микрофон. Тем более Леонид Геннадиевич, чья всем знакомая репортажная манера, говоря, то взлетать, то падать по динамике, сыграла плохую шутку: громкие слова были плохо слышны потому что зал добавлял им гулкого баса, тихие - потому что уши, настроившись на бас, не улавливали тихого. В зале часто просили говорить громче, встать подальше от микрофона, поближе к микрофону, просили вообще без микрофона и в итоге так эту проблему и не решили. К тому же у Парфёнова выяснилась странная особенность: читая вопрос с бумажки, он вообще часто читал его, бубня вполголоса, как бы для себя, а потом в голос отвечал. Из-за этого публике было не всегда ясно, на что он отвечает. Хорошо, если хотя бы автор вопроса узнавал свой вопрос!
Забегая вперёд, когда кончились бумажки с вопросами, начались вопросы в голос(без микрофона) из зала и с различимостью этого «диалога» вообще наступила беда.
Что касается содержания этого диалога – то надо отметить, что публика задавала на редкость тупые вопросы. Я придирался к вопросам Познеру – но там несоответствие было в том, что Владимира Владимировича принимают за какого-то мудреца, который научит жизни. Здесь же большинство вопросов носило хорошо выраженный болотный аромат и примитивную формулировку. К примеру, было несколько вопросов, дословно: «Путин навсегда?» Или «как вы относитесь к Алексею Навальному?» Совершенно феерический вопрос – посмакуйте каждое слово – «Как остановить агрессивную экспансию РПЦ во все сферы жизни?» И была одна записка, которая отлично характеризует аудиторию ЭхаМосквы, Новой Газеты, Дождя, итд: «Каждый вечер ложусь спать с тяжелым сердцем из-за ощущения безысходности и бессмысленность бытия...» У меня в этот момент на душе заскребли кошки. Либеральные СМИ действительно могут довести человека до ручки.
Очевидно, публика в зале собралась, в-основном, видящая в Парфёнове представителя протестного движения, либерального журналиста, борца за свободу и т.п. И Леонид Геннадиевич отвечал им на понятном им языке, оперируя понятными им понятиями и понятной им логикой, не развивая диалог во что-то большее, нежели обычная площадная риторика. Я смотрел на него и мне он казался абсолютно честным, искренним, благожелательным и симпатичным. Просто он в этой тусовке, читает, по его собственному признанию, почти исключительно либеральные «Ведомости», он залип в этом и не может видеть другую сторону вещей.
Например, несколько раз повторённое о том, что нам надо вернуться в Европу. При этом так и осталось непонятным, что он имел в виду. Один из самых шикарных пассажей привожу дословно:
«Мы понимаем что такое хорошо, а что такое плохо так же, как европейцы, и это ведь главное. А все разговоры об особенном пути это попытка оправдать какую-нибудь азиатскую мерзость. И это тем более не оправдывает, почему у нас дороги стоят в 3 раза дороже, чем в Финляндии, а не хотя бы в 1,5.»
В этом замечательном образчике болотно-либеральной мысли занятно ВСЁ. Во-первых, что именно мы как европейцы воспринимаем как благо и как зло? Развал института семьи, может быть? Партию педофилов в Голландии? Обсуждение легализации инцеста в Скандинавии? Уверен, по этим пунктам у нас с европейцами уже пути расходятся. А что такое азиатская мерзость, которую мы хотим оправдать? Или Азия в принципе мерзость? И в конце пассажа – так вот в чём европейскость видит Леонид Геннадиевич – в том, чтобы дороги были хорошими и дешёвыми! Ну, так мы согласны, только зачем нам идти в Европу? «Пойдём в Европу» и у нас коррупции не станет? А кто нас ждёт там в Европе? Горбачёв думал, что как только мы перестанем быть тоталитарными, нас в Европе тут же примут. Не приняли! Только ПРО всё ближе подтягивают.
«Мы должны идти в Европу. Ну не в Азию же.»
Да, не в Азию. Там нас тоже никто не ждёт. Но там есть с кем заключить взаимовыгодный альянс. Для этого не надо туда идти. Собственный путь есть собственный путь, самодостаточность. И сотрудничество на выгодных для НАС условиях. Вроде ничего революционного и невоплотимого.
«Мы должны идти в ЕС»
Зачем? Из ЕС все вот-вот повалят. А мы должны войти. Наверное, для того, чтобы стать дойной коровой, как Германия, для стран, которых ЕС уже загнал в нищету.
И вот это постоянно и убеждённо, и кроме убеждения ничего нет. И именно на таких вечерах понимаешь: публицисты и журналисты, даже опытные, не являются выразителями ни народного мнения, ни российской идентичности. Более того, они не владеют адекватным философским аппаратом для выражения идей, которые они вталкивают публике. И мы ошибаемся, если ожидаем от них этого! Что-то вылетит у либерала из уст – и повиснет в воздухе, ничем не подкреплённое, мало кем поддержанное. Это всё грустно, но не всем же быть такими как Максим Шевченко, вкапываться в процессы и суть явлений настолько глубоко. Хотя что мешает либералу взять пост от эха москвы на неделю и прочесть «Бесов» Достоевского, и прозреть – мне лично не понятно. Кому-то, видимо, умственная лень мешает, а кому-то – амплуа, образ.
Резюмирую: Парфёнов был очень неубедителен, безоснователен. Вечер был сильно подпорчен плохим звуком и разваливающейся, непроработанной программой. Кульминацией всего этого был тот дебильный клип с Васей Обломовым и Ксюшей Собчак, который до того видели все, а кто не видел – те ничегошеньки не услышали из-за плохого звука. И всё равно ничего не потеряли.
Но. Важно ходить на такие мероприятия. Вникать, что происходит. Да и вообще почаще ко всему голову прикладывать.
P.S. Ещё пару слов хотелось сказать о зале.
Большой зал Санкт-Петербургской филармонии шикарен. Сам по себе красив, внушителен, величествен. Когда звучит музыка, он великолепен. Стоит ли там устраивать такие бухтелки?
Когда я пошёл на Познера, до начала на сцене были только маленький столик и стул в стиле барокко, и уже тогда было ясно, что Владимир Владимирович, войдя на сцену, будет выглядеть если не сильно, то как минимум адекватно во всём этом антураже. Так и случилось. На него шли как на гуру, он в своём роде король, у него уверенная спокойная подача, у него уже совсем немаленький возраст. В конце концов, сияние его культовой лысины гармонировало с отблесками на позолоте стола и стула.
Парфёнов гораздо более легковесен – и это не упрёк ни в коем случае. У него молодёжное обаяние – и на него пришла более активная и молодая публика. Сам он более подвижен, а его подача более порывиста и даже стремительна. Скажу прямо: он совершенно не выглядел в этом зале. Гораздо более логично и воспринимаемо – в том числе и в плане звука – он бы смотрелся в современном зале с простой акустикой и простым оформлением. Всем было бы легче его и услышать и воспринять.
Отправляясь на это мероприятие я не представлял себе, чего, собственно, ожидать. Но сравнения с творческим вечером Познера напрашивались автоматически, хотя бы потому, что мероприятия проводились в одном и том же месте, не предназначенном для подобного формата. Но об этом я скажу позже.
Без долгих предисловий в стиле "ну вот мы и расселись по местам", к сути. Зал был заполнен на три четверти. На сцене - большой экран и два столика с книгами. Вечер начался с видеонарезки передач и репортажей Леонида Геннадиевича, которой начинался первый творческий вечер в Санкт-Петербурге 8 лет назад. Затем вышел виновник торжества, и некоторое время рассказывал о своей серии книг "Намедни. Наша эра". При этом он сделал отступление, пригласив публику присылать ему бумажки с вопросами, "чтобы поскорее перейти к жанру диалога".
Наверное, это была самая интересная часть вечера(если сравнивать с другой частью). Вообще, "Намедни" это очень интересный проект, который касается не только исторических событий и описания каких-то деталей быта из нашего недавнего прошлого, но местами приближается к какой-никакой интерпретации советской эпохи, зачастую в позитивном и ностальгическом ключе, в чём большой плюс проекта. Помимо того, что он очень качественно сделан, невозможно не увлечься. И, конечно, проект напрямую ассоциируется с Парфёновым и ни с кем/чем иным. С другой стороны, Парфёнов не является ни философом, ни историком, и глубинного анализа феномена советского модерна у него нет, даже попытки нет, что ярко показала следующая часть вечера - с вопросами.
Мы привыкли видеть Парфёнова в студии, где он в репортажной манере подаёт информацию, привыкли видеть его ходящим по улицам городов, рассказывающим те или иные факты. Но я не припомню его часто в диалоге с кем-то или берущим интервью.
Вторая - бОльшая - часть вечера получилась гораздо хуже потому, что этот зал не предназначен для того, чтобы кто-то бухтел в микрофон. Тем более Леонид Геннадиевич, чья всем знакомая репортажная манера, говоря, то взлетать, то падать по динамике, сыграла плохую шутку: громкие слова были плохо слышны потому что зал добавлял им гулкого баса, тихие - потому что уши, настроившись на бас, не улавливали тихого. В зале часто просили говорить громче, встать подальше от микрофона, поближе к микрофону, просили вообще без микрофона и в итоге так эту проблему и не решили. К тому же у Парфёнова выяснилась странная особенность: читая вопрос с бумажки, он вообще часто читал его, бубня вполголоса, как бы для себя, а потом в голос отвечал. Из-за этого публике было не всегда ясно, на что он отвечает. Хорошо, если хотя бы автор вопроса узнавал свой вопрос!
Забегая вперёд, когда кончились бумажки с вопросами, начались вопросы в голос(без микрофона) из зала и с различимостью этого «диалога» вообще наступила беда.
Что касается содержания этого диалога – то надо отметить, что публика задавала на редкость тупые вопросы. Я придирался к вопросам Познеру – но там несоответствие было в том, что Владимира Владимировича принимают за какого-то мудреца, который научит жизни. Здесь же большинство вопросов носило хорошо выраженный болотный аромат и примитивную формулировку. К примеру, было несколько вопросов, дословно: «Путин навсегда?» Или «как вы относитесь к Алексею Навальному?» Совершенно феерический вопрос – посмакуйте каждое слово – «Как остановить агрессивную экспансию РПЦ во все сферы жизни?» И была одна записка, которая отлично характеризует аудиторию ЭхаМосквы, Новой Газеты, Дождя, итд: «Каждый вечер ложусь спать с тяжелым сердцем из-за ощущения безысходности и бессмысленность бытия...» У меня в этот момент на душе заскребли кошки. Либеральные СМИ действительно могут довести человека до ручки.
Очевидно, публика в зале собралась, в-основном, видящая в Парфёнове представителя протестного движения, либерального журналиста, борца за свободу и т.п. И Леонид Геннадиевич отвечал им на понятном им языке, оперируя понятными им понятиями и понятной им логикой, не развивая диалог во что-то большее, нежели обычная площадная риторика. Я смотрел на него и мне он казался абсолютно честным, искренним, благожелательным и симпатичным. Просто он в этой тусовке, читает, по его собственному признанию, почти исключительно либеральные «Ведомости», он залип в этом и не может видеть другую сторону вещей.
Например, несколько раз повторённое о том, что нам надо вернуться в Европу. При этом так и осталось непонятным, что он имел в виду. Один из самых шикарных пассажей привожу дословно:
«Мы понимаем что такое хорошо, а что такое плохо так же, как европейцы, и это ведь главное. А все разговоры об особенном пути это попытка оправдать какую-нибудь азиатскую мерзость. И это тем более не оправдывает, почему у нас дороги стоят в 3 раза дороже, чем в Финляндии, а не хотя бы в 1,5.»
В этом замечательном образчике болотно-либеральной мысли занятно ВСЁ. Во-первых, что именно мы как европейцы воспринимаем как благо и как зло? Развал института семьи, может быть? Партию педофилов в Голландии? Обсуждение легализации инцеста в Скандинавии? Уверен, по этим пунктам у нас с европейцами уже пути расходятся. А что такое азиатская мерзость, которую мы хотим оправдать? Или Азия в принципе мерзость? И в конце пассажа – так вот в чём европейскость видит Леонид Геннадиевич – в том, чтобы дороги были хорошими и дешёвыми! Ну, так мы согласны, только зачем нам идти в Европу? «Пойдём в Европу» и у нас коррупции не станет? А кто нас ждёт там в Европе? Горбачёв думал, что как только мы перестанем быть тоталитарными, нас в Европе тут же примут. Не приняли! Только ПРО всё ближе подтягивают.
«Мы должны идти в Европу. Ну не в Азию же.»
Да, не в Азию. Там нас тоже никто не ждёт. Но там есть с кем заключить взаимовыгодный альянс. Для этого не надо туда идти. Собственный путь есть собственный путь, самодостаточность. И сотрудничество на выгодных для НАС условиях. Вроде ничего революционного и невоплотимого.
«Мы должны идти в ЕС»
Зачем? Из ЕС все вот-вот повалят. А мы должны войти. Наверное, для того, чтобы стать дойной коровой, как Германия, для стран, которых ЕС уже загнал в нищету.
И вот это постоянно и убеждённо, и кроме убеждения ничего нет. И именно на таких вечерах понимаешь: публицисты и журналисты, даже опытные, не являются выразителями ни народного мнения, ни российской идентичности. Более того, они не владеют адекватным философским аппаратом для выражения идей, которые они вталкивают публике. И мы ошибаемся, если ожидаем от них этого! Что-то вылетит у либерала из уст – и повиснет в воздухе, ничем не подкреплённое, мало кем поддержанное. Это всё грустно, но не всем же быть такими как Максим Шевченко, вкапываться в процессы и суть явлений настолько глубоко. Хотя что мешает либералу взять пост от эха москвы на неделю и прочесть «Бесов» Достоевского, и прозреть – мне лично не понятно. Кому-то, видимо, умственная лень мешает, а кому-то – амплуа, образ.
Резюмирую: Парфёнов был очень неубедителен, безоснователен. Вечер был сильно подпорчен плохим звуком и разваливающейся, непроработанной программой. Кульминацией всего этого был тот дебильный клип с Васей Обломовым и Ксюшей Собчак, который до того видели все, а кто не видел – те ничегошеньки не услышали из-за плохого звука. И всё равно ничего не потеряли.
Но. Важно ходить на такие мероприятия. Вникать, что происходит. Да и вообще почаще ко всему голову прикладывать.
P.S. Ещё пару слов хотелось сказать о зале.
Большой зал Санкт-Петербургской филармонии шикарен. Сам по себе красив, внушителен, величествен. Когда звучит музыка, он великолепен. Стоит ли там устраивать такие бухтелки?
Когда я пошёл на Познера, до начала на сцене были только маленький столик и стул в стиле барокко, и уже тогда было ясно, что Владимир Владимирович, войдя на сцену, будет выглядеть если не сильно, то как минимум адекватно во всём этом антураже. Так и случилось. На него шли как на гуру, он в своём роде король, у него уверенная спокойная подача, у него уже совсем немаленький возраст. В конце концов, сияние его культовой лысины гармонировало с отблесками на позолоте стола и стула.
Парфёнов гораздо более легковесен – и это не упрёк ни в коем случае. У него молодёжное обаяние – и на него пришла более активная и молодая публика. Сам он более подвижен, а его подача более порывиста и даже стремительна. Скажу прямо: он совершенно не выглядел в этом зале. Гораздо более логично и воспринимаемо – в том числе и в плане звука – он бы смотрелся в современном зале с простой акустикой и простым оформлением. Всем было бы легче его и услышать и воспринять.
Комментариев нет:
Отправить комментарий